Выстрелы импульсных винтовок исчертили каньон яркими полосами. Каждую расщелину озаряли мерцающие всполохи. Шас’о с радостью отмечал, что спустя всего неделю с начала тренировочных «охот» воины огня уже делали успехи. «Синий» кадр, в этот раз исполнявший роль «жертвы», застал врасплох своих преследователей, применив классический прием монт’ка – «смертельный удар». Передовое подразделение «красных» оказалось пойманным в ловушку в узкой части каньона, где невозможно было перестроиться. Еще полминуты, и полностью окруженные «красные» сами стали бы «жертвами». 
Шас’о и его команда спрыгнули с восьмидесятиметрового обрыва. Пластины их боескафадров «Кризис» сверкнули в ярком свете солнц. Дно каньона с бешеной скоростью неслось им на встречу, но короткие выбросы бело-голубого пламени из реактивных ранцев стабилизировали падение, а в последний момент и вовсе подавили ускорение. Ножные когти из дюрасплава синхронно коснулись земли. Трехметровые «Кризисы» вскинули руки с наплечными орудийными модулями, и к ожесточенной перестрелке добавились новые выстрелы плазменных винтовок. 
Устроившие засаду «синие» оказались зажаты между боескафандрами и выжившими «красными». Чтобы спастись, «синим» нужно было проявить решительность. Их боеспособности хватило бы, чтобы, сконцентрировав атаку либо на одном из «Кризисов», либо на выживших «красных», переломить ход боя в свою пользу, но «синему» кадру недоставало слаженности. Когда приземлись кризисы, они запаниковали. Каждый вел свой собственный бой, не следя за тем, что происходит вокруг. Время было упущено и «красные» начали теснить соперников. Поспешная атака из засады обернулась для «синих» последним рубежом. 
– Вы нас обманули! – вспылила Шас’уи дерзко глядя в закрывавшие лицо Шас’о линзы. Ее собственную легкую броню усеивали обесцвеченные пятна в местах попадания «убивших» ее учебных плазменных зарядов. 
– Простите, Шас’уи, но в чем именно я вас обманул? – голос его шел из внешних динамиков боескафандра, расположенных где-то в районе пояса. 
– Вы же говорили, что будете только наблюдать, но не принимать участия в боевых действиях! 
– Говорил. Но в условиях настоящего боя события зачастую оборачиваются совсем не так, как предполагаешь. – Голос Шас’о, абсолютно спокойный и ровный, мгновенно оборвал пламенную тираду Шас’уи. 
– Я приношу свои извинения, Шас’о. У меня не было намерений оспаривать ваше учение. 
Тяжелый боескафандр, словно живое существо, поднял огромную увешанную оружием руку в знак примирения. 
– Нет, это мне следует извиниться, Шас’уи. «Красные» попались в расставленную вами ловушку, здесь мне нечему больше было вас учить. Однако, сегодня вы усвоили для себя кое-что новое. Можете сказать, в чем была ваша ошибка? 
– Мы не смотрели за спину, – с горечью признала Шас’уи. – Я была уверена, что они уже попались, и не оставила никого прикрывать тылы. 
Шас’о подвел итоги учебной охоты по общему каналу связи, чтобы слышали и «красные», и «синие»: 
– Вы хорошо сражались, но ошибки допустили обе стороны. Упускать из виду возможность неожиданного появления новых сил противника во время схватки – типичная ошибка, такая же, как и оголтелое преследование ретирующегося с поля боя врага. Поддаваясь естественному желанию бросить все силы на борьбу с захваченной целью, мы порой забываем о необходимости прикрывать тылы и беречь резервы на случай, если что-то пойдет не так. Извлеките из этого урок. 
Шас’уи тем временем внимательно изучала отпечатки от попаданий учебной импульсной винтовки на боескафандре командира. Дождавшись, когда Шас’о закончит изливать свою мудрость, она спросила: 
– Это мои? 
– Совершенно верно. Хорошая кучность стрельбы, Шас’уи. 
– В следующий раз вы мне попадетесь. 

По истечении еще двух недель учебных охот главный инженер выразил свое недовольство возросшей нагрузкой по техническому обслуживанию снаряжения, вызванной регулярными тренировками воинов огня. Возвращаясь затемно в казармы, Шас’о заприметил кряжистую фигуру Фио’уи, терпеливо поджидавшего его, прислонившись к стойке ворот, словно языческий истукан. 
В тот день они проводили очередную тренировку в боескафандрах. Костюм Шас’о был на пределе износа. Обшивку покрывали царапины и грязь. Забитые пылью механизмы жалобно поскрипывали при каждом движении. В ходе учений выяснилось, что боескафандры отлично проявили себя для поддержки пехоты в ограниченном пространстве каньона, где более крупным «Каракатицам» и «Рыбам-молотам» не доставало маневренности. Единственным недостатком «Кризисов» стало ограниченное время работы. Это означало, что для работы в отдаленных от колонии областях потребуется брать с собой дополнительные топливные элементы. Шас’о как раз обдумывал дальнейшие планы, но появление Фио’уи сбило его с мысли. Остановившись, командир выбрался из боескафандра через открывшийся в груди люк. Едва ли представителя касты земли могла напугать боевая машина, какой бы смертоносной она ни была, однако проявление вежливости по отношению к представителю другой касты никогда не бывает излишним. Фио’уи был уроженцем септа Кель’шан, славящимся упрямством и недоверием к чужакам и в лучшие времена. 
– Приветствую вас, Фио’уи, – первым заговорил Шас’о, – вы пришли один, без Пор’ла. Правильно ли я понимаю, что это чисто дружеский визит, а не официальные переговоры? 
– Не правильно, – проворчал инженер, – я пришел, чтобы сообщить вам что ваши… вылазки должны прекратиться. У нас здесь уйма важных дел, а мои помощники вынуждены постоянно отвлекаться по вашей прихоти. 
– Тренировки – это не моя прихоть, Фио’уи, если, конечно, мы не хотим, чтобы воины теряли боеспособность. Если ваши помощники не будут должным образом следить за каким-либо механизмом, вскоре он перестанет нормально работать. Точно также нельзя отправлять солдат в бой, если они не держали в руках оружия. 
Фио’уи не сдавался, воинственно выдвинув вперед челюсть, он заявил: 
– Это должно прекратиться. Аун’о требует максимальных результатов. 
Упомянув самого Аун’о, инженер развернулся, собираясь уходить, словно это был решающий аргумент. 
– Погодите-ка, Фио’уи, – остановил его Шас’о, – почему бы нам не попытаться найти компромисс, даже в отсутствие Пор’ла? 
Инженер, казалось, был несколько шокирован подобным предложением, но остановился. Окрыленный собственной дерзостью, Шас’о продолжил развивать свою мысль: 
– У меня в подчинении здесь, на Аркунаше, множество свободных рук, не говоря еще о куче ничем не занятых дронов. Обучите моих воинов огня самостоятельно проводить плановое обслуживание, а я направлю их вам в помощь для наблюдения за добывающими и очистными станциями в отдаленных уголках планеты. Результаты превзойдут все ожидания. 
Фио’уи насупил брови, обдумывая столь неожиданное предложение. Тон его оставался по-прежнему сердитым, но в глазах промелькнула искорка надежды. 
– Шас’ла не согласятся, – угрюмо пробормотал он, – вы, из касты огня, всегда считали ручной труд ниже своего достоинства. 
– Смелое заявление, – улыбнулся Шас’о, – на моем месте некоторые из воинов огня потребовали бы сатисфакции за подобное оскорбление достоинства, но я не настолько дремуч и готов взяться за дело вместе со своими братьями и сестрами. Шас’ла выполнят мои команды. Они мечтают быть полезными для колонии. Лишь межкастовые барьеры мешали им внести свой вклад. 
– Хорошо, Шас’о. Я должен обсудить ваше необычное предложение со своими. Я… благодарю вас за уделенное время. 
Шас’о постоял еще некоторое время у ворот, глядя, как в тусклом свете фонарей шаркающей походкой удаляется инженер. На лице его заиграла улыбка. Еще один оппонент повержен его внезапной атакой. Постояв так некоторое время, Шас’о отправился в казармы, готовить инструктаж к следующей учебной охоте. 

Огонь и куски железа вторглись в этом мир из ниоткуда, неся с собой клубы густого черного дыма. Пасмурное небо извергло сразу три пылающих метеора, в клочья изодравших тучи. Издали казалось, словно сами горящие объекты и их дымовые хвосты ползут по небосводу с неестественной медлительностью. 
Шас’о наблюдал апокалипсический пейзаж по монитору в информационном центре. Витиеватые символы в нижней части экрана говорили о том, что изображение ретранслируется с металлодобывающей станции где-то на другом конце планеты. 
– От Виор’ла Гал’леаф М’шан по-прежнему никаких вестей? – спросил он. 
Техники Фио’ла беспомощно пожали плечами. Единственный космический корабль в зоне досягаемости отключился несколько часов назад. Все попытки восстановить связь пока были безуспешны. Фио’уи всеми силами цеплялся за мысль, что причиной сбоя стал метеоритный дождь. Он ткнул рукой в экран. 
– Видите, это метеориты, – проворчал инженер, – они разваливаются на лету. 
От объектов и в самом деле отделилась горста угольков и устремилась к земле по более крутой траектории. Шас’о покачал головой. Большинство вьющихся спиралью тонких дымовых следов перед самым столкновением с землей заметно выравнивалось. Один из них устремился прямо на добывающую станцию, и на экране мелькнуло нечто огромное, быстро сменившееся статическими помехами. 
– Трансляция со станции 7352 прервана, Фио’уи, – виновато сообщил один из Фио’ла. 
– Потому что это - штурмовой корабль ор’эс’ла и их десант, а не метеориты, – тихо сказал Шас’о. – Фио’уи, я прошу вас объявить вашим сотрудникам подготовку к эвакуации… 
– Не вздумайте, Фио’уи, – прогремел голос ворвавшегося в информационный центр Аун’о. – Ни к чему принимать поспешные решения. 
Аун’о остановился у входа, окруженный небольшой свитой заметно нервничавших представителей касты воды. Он смотрел на собравшихся словно учитель, застукавший школьников за каким-то отвратительным или даже противозаконным занятием. 
– Прошу прощения, Аун’о, – сухо произнес Шас’о, – но я отвечаю за безопасность колонии и обязан объявить немедленную эвакуацию. 
– Из-за горстки пиратов, высадившихся на другом краю света? Вам не кажется, что вы несколько преувеличиваете опасность? Конечно, вас можно понять, должно быть, это так волнительно. 
– Я вновь прошу простить меня, Аун’о, но это вовсе не горстка пиратов. Корабли ор’эс’ла подобного размера могут перевозить десятки тысяч их воинов. Нас слишком мало, чтобы дать им отпор, когда они обнаружат колонию. Мы должны подготовиться к передислокации, чтобы быть на шаг впереди противника, пока не прибудет подкрепление. 
– Вы, наверное, хотели сказать «если они обнаружат колонию», не так ли, Шаc’о? 
– Я знал именно то, что хотел. Ор’эс’ла весьма скоро обнаружат и другие добывающие станции и, поверьте мне, это лишь вопрос времени, как скоро они выйдут на саму колонию. Ор’эс’ла преодолеют любые расстояния в поисках битвы, Аун’о. Нам необходимо покинуть колонию до того, как они доберутся сюда. 

В это время на борту орочьего крейсера Горбаг Гадогрыз, вцепившись в подлокотники капитанского кресла, от души хохотал, глядя, как орков и гротов разметало по всему мостику. Их громогласное вторжение в атмосферу планеты сопровождалось дымом и пламенем. Корабль трясло как, словно по нему одновременно с разных сторон били громадными кузнечными молотами. Горбаг без разбору давил на все кнопки в подлокотнике, пока наконец из динамиков не раздался пискливый перепуганный голос грота. 
– Скажи там парням, что пора на выход, и наподдай им от меня пинков под зад для ускорения, – радостно приказал Горбаг. Поскольку убивать на планете было некого, посадка обещала быть самой веселой частью программы, так что он от души наслаждался происходящим. Корпус корабля сотряс грохот ударов – это, словно неоперившиеся птенцы из гнезда, начали выпадать посадочные капсулы и летательные аппараты. 
На капитанском мостике в случайном порядке начали оживать мониторы. Некоторые, правда, тут же искрили и взрывались, а остальные по большей части показывали лишь помехи, но на нескольких экранах все же появилось изображение с передних камер летательных аппаратов орков. Отчаянно дергавшийся унылый ландшафт – сплошные песчаных дюны и камни – она одном из мониторов вдруг озарился вспышками оружейных залпов. Горбаг прильнул к монитору, клыкастые челюсти непроизвольно задвигались. На экране мелькнули серебристые башенки и трубы, тут же исчезнувшие в серии взрывов. Гадогрыз от радости пнул ближайшего гретчина, отправив бедолагу в полет по залу. 
– Здесь есть, кого убивать! – зарычал он, тыча когтистым пальцем в дрожащее изображение. – Спускаемся скорее! 

Из-за некогда безмятежной линии горизонта теперь поднимались клубы дыма. Ор’эс’ла разрушали все добывающие станции, которые только могли найти. По всей видимости, они устроили между собой соревнование - кто быстрее доберется до следующей станции и уничтожит горстку защищавших ее дронов. По флангу от Шас’о сквозь пыль неслись два гравитанка «Рыба-молот». Их обтекаемые фюзеляжи казались небольшими по сравнению с длинными рельсовыми пушками, закрепленными на башнях. По диагонали от них тянулось ущелье. Воины огня занимали позиции между каменных глыб на дне каньона. 
Потребовалась почти целая неделя, чтобы убедить Аун’о выпустить воинов огня из колонии. Наконец он согласился, что, по крайней мере, разведывательная операция по отслеживанию противника не помешает. Если бы Аун’о обратил внимание на состав войск, отобранных Шас’о для «разведки», он бы дважды подумал, прежде чем дать согласие. Командир вывел почти полный кадр войск: пять отрядов воинов огня в транспортных «Каракатицах», следопытов, две команды «Кризисов» и эскадрон гравитанков «Рыба-молот», якобы для прикрытия. Но даже в таком составе они сильно проигрывали по численности воинству ор’эс’ла в этом районе. 
На горизонте что-то вспыхнуло. Отрегулировав сенсоры своего боескафандра, Шас’о увидел своих дронов, в след за которыми неслись трассирующие снаряды ор’эс’ла. Поднимая облака пыли, дроны подскакивали и петляли, отчаянно пытаясь уклониться. Спустя несколько секунд из-за горизонта показался первый из преследователей – чадящий грубо сработанный летательный аппарат противника. Его носовая часть светилась от непрерывных орудийных залпов. В тот же миг боескафандр Шас’о зафиксировал два мощных выброса энергии – это одновременно выстрелили оба гравитанка «Рыба-молот». Вражеский летательный аппарат растворился в облаке дыма. Горящие обломки еще не достигли земли, когда из-за горизонта показались остальные вражеские силы. 
В поле зрения одновременно нарисовались темные силуэты нескольких сотен разнообразных транспортных средств. Поднимая тучи пыли, в сторону Шас’о мчалось полчище дымящих машин. Оба гравитанка развернулись на 180 градусов и пустились прочь, согласно полученным ранее инструкциям, обратив рельсовые пушки в сторону наступающего противника. Когда вражеские корабли приблизились, среди них стало возможным различить несколько танков, мотоциклов, самоходных артиллерийских установок и грузовиков, движущихся вперемешку без какой-либо системы. Они приближались с грацией стенобитного тарана и твердым намерением испепелить гравитанки, не замечая укрывшихся по флангу воинов огня. 
Управляемые следопытами невидимые лучи целеуказателей скользили по наступающему вражескому воинству, отмечая жертв для самонаводящихся ракет, единожды выпускаемых тремя замаскированными чуть поодаль «Каракатицами». Изящные ракеты безошибочно нашли цели, оставив зияющие бреши в нестройных рядах противника. Разношерстное машины ор’эс’ла неслись, атакуя во всех направлениях сразу, подрезая друг друга, натыкаясь на камни и опрокидываясь на склонах. Когда и без того быстро редеющее воинство приблизилось на расстояние выстрела, воины огня дали залп из импульсных винтовок, и еще несколько машин взорвались уродливым оранжевым пламенем. Почти покинувшие поле боя «Рыбы-молоты» в качестве прощального подарка выстрелили из вспомогательных орудий, осыпав стрелков и водителей ор’эс’ла сверхскоростной шрапнелью. 
Уцелевшие машины орков развернулись и покатили обратно к горизонту, с максимальной скоростью, на которую были способны их колеса и гусеницы. На поле боя осталось не меньше половины от их первоначального числа. Шаc’о хотел вывести в поле отряд «Кризисов», чтобы добить укрывшихся среди обломков выживших и закрепить успех. Если пощадить ор’эс’ла, они вскоре вернутся и будут биться с удвоенной жестокостью. Однако, подавив изначальный порыв, Шас’о приказал воинам отступать к ожидавшим их «Каракатицам». На горизонте уже начали появляться новые черные пятна, неприятель стягивал войска. Пора было готовить новую засаду. 

Связь с Аркунашской колонией постоянно прерывалась. Сигнал то затихал, то усиливался, проходя сквозь ионосферу, однако Аун’о удалось более чем внятно выразить свое недовольство даже на крошечном экране внутри боескафандра Шас’о, пока тот вместе со своими уставшими бойцами с трудом тащился по дну каньона. Близилась ночь, время, когда ор’эс’ла прекращают набеги, и изнуренный отряд воинов огня мог скрытно перемещаться от сектора к сектору. Бесконечно долгие дни, проведенные в засадах, боях и отступлениях, вымотали командира не только физически, но и морально. 
– Я понимаю вашу озабоченность, Аун’о, – устало ответил он, – но мое личное участие в боевых действиях жизненно необходимо. Как я уже объяснял вам ранее, если ор’эс’ла доберутся до колонии, они уничтожат все и не оставят в живых никого. Единственный способ защитить вас – это продолжать боевые действия… 
– Вы переоцениваете свою личную значимость, – упрекнул его Аун’о. – Даже если все это правда – в чем я, честно говоря, сомневаюсь – Шас’уи может командовать и в ваше отсутствие. Разве это не ключевой момент вашей военной философии? 
– Оставлять командование на неопытную Шас’уи при данных обстоятельствах – преступная халатность. Я не стану рисковать жизнями своих солдат. 
Крошечное изображение дернулось и пошло помехами. Шас’о опасался, как бы Аун’о ни отдал ему прямой приказ возвращаться на базу. Собеседник тем временем смотрел в сторону, разговаривая с кем-то за пределами экрана. Когда он повернулся, Шас’о заметил, что Аун’о сильно побледнел. 
– Прибыл курьер от Шас’ар’тол… подкрепления не будет. Проведение частичной эвакуации станет возможным позднее, а пока обитателям колонии приказано держаться до последнего, во имя Высшего Блага. 
– Во имя высшего Блага, – повторил Шас’о. Он ожидал, что Аун’о еще что-то добавит, но молчание затягивалось. – Аун’о, вы должны незамедлительно подняться на борт курьерского корабля и покинуть колонию. Это не обсуждается. Если понадобится, я приду и лично усажу вас в корабль. Ваша безопасность – моя первостепенная задача. Ситуация ухудшается с каждой минутой. Бегите, пока еще возможно. Я позабочусь о солдатах. 
Крошечная фигурка Aун’о коротко кивнула и исчезла с экранов. 
Шас’о посмотрел на цепочку воинов огня, растянувшуюся вдоль каньона, и почувствовал, как тяжкий груз упал с души. Отъезд Аун’о развяжет ему руки. Больше не потребуется отчитываться за каждый шаг и подолгу доказывать необходимость тех или иных действий. Разум его вернулся к текущей расстановке сил. Уцелевшие «Каракатицы» отошли на небольшое расстояние, выслеживая вражеские силы. «Рыбы-молоты» взгромоздились на вершину песчаной дюны, готовые при необходимости отразить атаку с воздуха. 
Износ техники пока был незначительным, но его больше беспокоили подходившие к концу боезапасы и топливные блоки. Устроенный незадолго до вторжения схрон с припасами был единственным в непосредственной близости от текущей линии фронта. Из-за риска перехвата и ограниченных ресурсов более поздние схроны размещались всего в одном-двух днях пути от колонии. Слишком близко, но иного выхода не оставалось. 
Одинокая фигурка выбилась из цепочки воинов огня и направилась туда, где сквозь песок пешком шли «Кризисы», экономя энергию. Это была Шас’уи. Ее броня была запятнана и исцарапана там, куда утром попал осколочный снаряд ор’эс’ла. Она подняла голову в одноглазом шлеме, с немым вопросом вглядываясь в монитор Шас’о. Он открыл канал связи. 
– Поступили вести от Шас’ар’тол. Подкрепления не будет, – просто объяснил ей Шас’о, – придется сражаться с тем, что имеем. 
– Еще недавно я сказала бы, что это невозможно, но за последние несколько недель вы столько раз водили ор’эс’ла за нос, что мне кажется, это может продолжаться хоть вечно. 
– У нас скоро кончатся припасы, а ор’эс’ла станут осторожнее… 
В этот миг в уголке внутреннего экрана «Кризиса» замигало экстренное сообщение от следопытов. Шас’о принял его, и на встроенном мониторе появилось зернистое изображение. От увиденного комок подступил к горлу, а от усталости не осталось и следа. Скопище темно-коричневых силуэтов наступало сквозь сгущающийся мрак. Языки пламени вырывались из выхлопных труб, освещая ржавую технику и гроздями виснувших на ней воинов ор’эс’ла. 
– Курс? – запросил Шас’о. 
– Движутся в нашу сторону. Визуального контакта пока не было. 
– Отступить в каньон! Пусть проходят мимо, мы не сможем… 
– Замечена вторая группа, Шас’о! 
Картинка на экране сменилась - с противоположной стороны каньона к ним приближалась еще одна вражеская колонна. 
– Первая группа прекратила движение, Шас’о. Похоже, они останавливаются на ночлег. 
– Установите пять фотонных гранат с максимально задержкой и немедленно отступайте. 
– Принято, Шас’о. 
Командир переключился на прямой канал связи с Шас’уи. 
– Сообщите остальным. Припасы нужно забрать и с предельной осторожностью вынести по дну каньона. Не вступать в бой с ор’эс’ла! 
– Шас’о? 
– Я задумал кое-что получше. 
Шас’о активировал прыжковый ранец и сделал несколько низких длинных прыжков вдоль каньона, стараясь не показываться над его краем. Добравшись до следопытов, он приказал им подсветить целеуказателями те места, куда были заложены фотонные гранаты. Затем он перескочил на противоположную сторону каньона, уже не экономя кончающейся энергии боескафандра. Темные силуэты заполонили песчаные дюны по обе стороны ущелья. Их тени вытягивались в свете разведенных ор’эс’ла нефтяных костров. 
Шас’о прицелился из плазменной винтовки по ближайшим мишеням. Они были слишком далеко, но он все же выпустил несколько светящихся зарядов, и тут же отскочил обратно на дно каньона. Спустя мгновение детонировали фотонные гранаты. В их ослепительно ярких вспышках стало невозможным определить, откуда велась стрельба. Алые трассирующие снаряды полетели над каньоном в обе стороны, а за ними последовали и тяжелые боевые. 
Заряда энергии в «Кризисе» почти не осталось, но Шас’о вновь оттолкнулся от земли, вскочил на противоположный край каньона и снова выстрелил. Ор’эс’ла открыли массированный ответный огонь. За то короткое мгновение, что Шас’о провел над ущельем, между двумя лагерями противника уже началась ожесточенная перестрелка. Упав на дно расщелины, командир оставил врагов разбираться между собой. Если повезет, они будут перестреливаться так всю ночь. 

– О’Шова? – голос Шас’уи дрожал, слова давались ей с трудом. 
О’Шова значило «Зоркий Взгляд». Это имя придумали воины огня за время операции в пустыне. О’Шова, Командующий Зоркий Взгляд – шутливое прозвище, ставшее девизом, почти молитвой. Зоркий Взгляд всех видит насквозь, Зоркий Взгляд как всегда перехитрит ор’эс’ла, Зоркий Взгляд неуловим… Теперь оно казалось горьким укором. Угодив в ловушку на Аргапской возвышенности без возможности для маневра, в окружении орд противника, каждый день они проводили в осаде и безумных штурмах. Жертвы были с обеих сторон. Каждый погибший воин огня уносил с собой не менее десятка ор’эс’ла. И каждого погибшего остро не хватало редеющему отряду защитников. 
Сегодня жертвой войны стала Шас’уи. Еще одно имя вычеркнуто и без того короткого списка. Она попала под ракетный обстрел, когда пыталась вытащить из-под огня раненого товарища. Ноги и руки ее были переломаны, в тело вошло несколько осколков. Все казалось таким бессмысленным. 
– Отдыхай, Шас’уи, – ответил командующий, – только что прибыл еще один челнок. Тебя эвакуируют с планеты. 
– Нет! – Шас’уи попыталась приподняться с узкой койки. – Я останусь и буду сражаться! 
– Сначала вылечись, а сражаться будешь как-нибудь в другой раз, – холодно ответил Шас’о-О’Шова, как он теперь привык называться. – С такими ранениями на поле боя ты будешь бесполезна. 
Шас’уи бессильно опустила голову, но не отрывала взгляда от лица О’Шова. 
– Почему они не эвакуируют нас всех? Почему мы все еще здесь? 
Он не знал, что ответить. Аун’о улетел, колония была разрушена, а большая часть ее обитателей погибла или разбежалась. Не осталось никаких причин оставаться здесь, но Шас’ар’тол настаивали на продолжении кампании. Поступающие подкрепления были столь малочисленны, что едва перекрывали потери. Контратаковать противника не представлялось возможным. Все, что им оставалось, – лишь бесконечные тактические маневры меж пиков и дюн. 
– Я не знаю, Шас’уи, – признался он, – нам остается лишь верить в Высшее Благо. 

Град снарядов обрушился на задворки колонии, дробя камни и поднимая клубы пыли. Воины огня окопались за полуразрушенными мастерскими. Свист выстрелов утонул в грохоте взрывов и разлетающейся шрапнели. 
Последние несколько недель ор’эс’ла взяли новую манеру – накапливать боеприпасы и расстреливать все их заранее перед непосредственной атакой. Конечно, убивали они теперь гораздо меньше, чем когда проводили короткие и внезапные обстрелы, как только им под руку попадался ящик патронов, однако такая манера ужасно нервировала. Очередная серия выстрелов означала, что ор’эс’ла вновь приближаются. 
О’Шова в боескафандре втиснулся в убежище, вырытое вместе с Фио на возвышенности в месте, которое они прозвали горкой. Расщелина соединяла колонию с высокогорной равниной. Наносной песок и пыль постоянно стекали по горке, словно лавина, ограниченная с двух сторон каменными сводами. Ор’эс’ла избрали этот путь, как самый широкий подход к колонии. У подножья «горки» уже валялись полузасыпанные песком остовы разбитых машин, оставшиеся здесь с предыдущих попыток штурма. 
Земля дрожала от разрывающихся повсюду снарядов. О’Шова, забившись в укрытие, почувствовал, что и сам дрожит. Обстрел был бесконечным, и это сводило с ума. С неба сыпались снаряды всех калибров, сопровождаемые ревом ракет. Хуже и быть не могло. Алое пламя вырывалось отовсюду, в воздухе разлетались искры. В мир словно вторглись воинственные ревущие великаны. 
Внезапно обстрел прекратился. Еще несколько запоздалых снарядов просвистели в воздухе, и дым начал рассеиваться. Послышался рев двигателей и грохот гусениц. О’Шова поднялся из укрытия и увидел, как его воины огня осторожно выглядывают из бункеров и окопов. Их осталось не более четырех отрядов, едва удерживавших позиции на вершине склона. В запасе оставалась всего одна неполная группа. Уродливые танки ор’эс’ла медленно приближались к подножью горки. Пять стальных гигантов в сопровождении многочисленных мелких машин. Позади них по зыбкому песку тяжело ползла еще одна группа из около двадцати единиц техники. 
У О’Шова не было слов. Враг никогда раньше не атаковал такими силами. Несколько дронов, на скорую руку переделанных в самонаводящиеся ракеты, устремились в приближавшихся гигантов. Две ближайшие машины превратились в объятые пламенем искореженные обломки. К ним вскоре присоединились еще несколько самоходок – это открыли огонь «Рыбы-молоты» с возвышенности. Воздух пронзали выбросы пламени. Началась дуэль – танки ор’эс’ла открыли огонь по бело-голубым вспышкам рельсовых пушек. Первый подбитый вражеский танк взорвался, второй оказался обездвижен, благодаря попаданию в гусеницу, но продолжал стрельбу, пока очередной рельсовый снаряд не снес ему башню. Пытавшийся выбраться экипаж охватило пламенем. 
– Вражеская пехота взбирается по склону, О’Шова! 
Из-за танков показались воины ор’эс’ла в кроваво-красной броне. Они карабкались вверх по склону куда быстрее, чем буксирующие танки. По команде О’Шова воины огня открыли по нападавшим прицельный огонь из импульсных винтовок, временно освободив склон от живой силы противника. «Рыбы-молоты» перешли на стрельбу очередями. Их стараниями еще с десяток вражеских машин превратились в горящие обломки. Тем временем ближайшие транспортные средства ор’эс’ла достигли места на склоне, где была заложена цепочка подрывных зарядов. У трех машин разлетелись гусеницы, а остальные завалились набок. Тем временем по склону уже начинала ползти вторая волна машин. Три из них развалились, получив прямое попадание от «Рыб-молотов», остальные же неотвратимо взбирались вверх к зданиям мастерских. 
О’Шова вышел из укрытия и подал выжившим членам эскорта знак следовать за ним к окопам у мастерских, держась за наспех набросанными блоками пенометалла, наполовину погребенными под толщей песка. Заряды ор’эс’ла осыпали землю вокруг них. Красные и желтые трассирующие снаряды, выстреливаемые из вспомогательных орудий нападавших, устремились к позициям, которые удерживали воины огня. Бросив быстрый взгляд на мониторы, О’Шова увидел еще несколько вражеских машин, поднимавшихся по склону справа от него. Силуэты «Кризисов» из группы эскорта обнадеживающе мелькали с тыла. О’Шова перемахнул через вершину дюны. Как только он показался, воздух вокруг пронзили трассирующие снаряды. С невероятной для громоздкого бронекостюма ловкостью, командующий зигзагами устремился вниз по склону и укрылся в большом полуосыпавшемся кратере. Спустя мгновение «Кризисы» эскорта заняли позиции чуть ниже и выше по склону. 
Тем временем штурмовая группа ор’эс’ла почти достигла вершины «горки». Еще несколько мгновений и позиция будет проиграна. О’Шова захватил в прицел одну из машин и окружавшую ее пехоту. Плазменный заряд попал в технику, а залп умных «ракет» подкосил живую силу. Два других «Кризиса» занялись флангами. Раздались выстрелы плазменных ружей и фузионных бластеров. Почти одновременно в грудь О’Шова ударил тяжелый крупнокалиберный снаряд. Командира выбросило из укрытия на открытое место и распластало на песке. Когда он попытался подняться, системы скафандра зажгли сигналы тревоги. «Кризисы» эскорта бросились на помощь. Одного из них практически разорвало пополам шальным снарядом. Его боескафандр размозжило взрывом, словно гнилое яблоко. 
Поредевшие остатки штурмовой группы противника надвигались с поистине огромным ор’эс’ла во главе. Позади нападавших на поле боя смертной тенью сгущались сумерки. О’Шова выпустил плазменный снаряд в грудь вражеского предводителя, но броня монстра выдержала удар. Он продолжал бежать вперед. Из клыкастой пасти рвался наружу оглушительный рев. О’Шова попытался выстрелить снова, но винтовка отказала. Прыжковый ранец тоже не сработал. От монстра его отделяли всего несколько метров. 
Яркая вспышка энергии захлестнула ор’эc’ла откуда-то сверху. Ослепительные бело-голубые лучи заплясали от монстра к монстру, превращая их одного за другим в обугленные головешки. Подняв голову, О’Шова расхохотался, узнав затмившие оба солнца треугольные силуэты ракетных миноносцев «Манта». Наконец-то их прибыло достаточно, чтобы эвакуировать всю колонию. 

Далее